Книга След сна. Книга 2  - Пальмира Керлис

Бухнула незапертая входная дверь, по ногам потянуло сквозняком. Зацокали каблуки. О… мой… бог… Взгляд, который спинным мозгом чувствуешь. Знакомые искры в энергетическом отпечатке. В горле застрял колючий ком и, заставив глухо кашлянуть, ухнул в желудок. Вот она и подкралась – расплата! Я глубоко вдохнула, нацепив самую благожелательную из улыбок. Медленно повернулась.

– Здравствуйте! – выпалила я, чувствуя себя, как кролик перед удавом. И вовсе не тот кролик, который кусь-хрум-чавк.

– Здравствуйте, – отозвалась Розалия Левицкая, она же Роза, она же, со слов Лейки, «сущий кошмар» и «ох, как я тебе не завидую».

Оценивающий взгляд проехался по мне с головы до ног. Нет, так на заместителей сына не смотрят, и близко даже. Знает, знает, ну конечно, знает. С чего только Пашу посетила крамольная мысль, что пора заканчивать жить на работе?… Прекрасно ведь жилось, замечательно! Такие проекты, партнерские программы, соглашения. М-м-м… Нет же, пришлось заняться привалившей совместной недвижимостью. Еще полгода бы не встретились. Год. Два. Или вообще никогда!

Безусый испарился вместе с недобитым шедевром, Роза неторопливо пересекла прихожую, отбрасывая назад разделяющие нас метры. Элегантная, свежая, в костюме и на высоких каблуках. А на мне косынка колхозная, чтобы труха на макушку не сыпалась, завязанная узлом на животе рубашка да кеды, в которых иначе как снизу вверх и не взглянешь. Она подошла, окутав еле заметным ароматом духов, склонила голову набок и усмехнулась:

– Безумная красотень? Пожалуй, да. Порой мне тоже кажется, что я была не в своем уме, когда соглашалась с дизайнером. И когда перебивала на аукционе ставку на того херувима.

Во я ляпнула! А бывает ли хуже?… Хотя если Лейка не угодила, с ее-то верхом приличий и исключительной воспитанностью, то какие шансы у меня? Ноль? Да они скорее в минус еще до нашего знакомства с госпожой Левицкой ушли. Не считать же знакомством мимолетные встречи на банкетах и в офисе банка.

– Оу, – озвучила я мысли и чувства разом. – Вы можете забрать его себе! Честное слово, нос уже такой и был.

– Это правда, – весело подтвердила Роза. – Видимо, сунул, куда не надо.

– Не засунешь – не узнаешь, надо было или нет.

Полыхнуло от нее настороженным интересом. С таким разве что вскрытие делать, пытливо заглядывая внутрь. Боюсь представить, что было бы, явись я тогда с Пашей праздновать ее день рождения. Правильно отказалась! И он покивал, пусть и издевательски, что знакомить с мамой меня, конечно, рано. Договорились пока никому не объявлять, думала, никто особо и не узнает. Ха!

– Кира, – произнесла она, словно пробуя каждую букву на вкус, – Неборская, верно?

– Верно.

Я покосилась на проход в комнату, где затаились ремонтники. Хоть бы дрель включили. На полную мощность! За что им деньги платят, а?…

– Отчего фамилию не сменили?

– Ну…

Кто бы помнил! Что подсунули, то и подписала! Из комнаты донесся грохот и вопль:

– Хозяйка!

Удачно! Я, извиняясь, развела руками. Роза поправила манжет на смуглом запястье, развернулась. Сделала пару шагов к входной двери. Прежде чем выйти, сказала:

– Поменяйте.

Уф… Дверь захлопнулась, я осталась в компании тающего шлейфа расположенности. С одной стороны – ух ты, вау, обалдеть, а с другой… Я бессильно простонала, борясь с желанием приложиться о стену. Это же теперь и документы менять. Кучу. Все! Паспорта, водительские права, карточки, страховые свидетельства, пропуска, договора, и прочее, о существовании чего я и не подозреваю небось. Пережитое под Новый год прямо-таки безобидным пшиком показалось. Вот он – апокалипсис, впереди!..

* * *

Паша

Белое марево дрогнуло, заметалось – управляемое и беспрекословное, оформляясь сизой дымкой тумана. Заросший густой травой сад окончательно потерялся в овраге. Под натиском ветра скрипнула ржавая калитка, на земле отпечатался силуэт хищной птицы. Горы обступили теснее, покрытые льдами вершины воткнулись в серое небо. Минута, две, три. Устойчивая картинка, и цикл отрабатывается в рамках заданных правил. Есть!.. Первый полноценный успех!

– Что-то неправдоподобно, – придирчиво вставила Кира с облюбованного для ничего-не-деланья валуна. – Не фильм ужасов, а мрачняк унылый.

– Кто много умничает, тот идет в свой мир по соседству. И ваяет хоть кладбище домашних животных.

Она скорчила оскорбленную рожицу, сковырнула с камня мох и отправила в полет с оврага. Так и думал, что не уйдет. У нее там только кактус в песочнице, которая подразумевалась пустыней. Резиновый на ощупь и в мексиканской шляпе. По имени Мистер Текила. Вот это я понимаю, создательница миров!

– Да-да, знаю, надо стараться, изучать, практиковаться, – донеслось обманчиво кроткое, – а то придется скоро за тебя пахать. Пока будешь с отхваченным даровоздержанием гордиться проделанным актом благотворительности.

Дался ей этот Лукас. Совет мстит, точно, подкидывая такие подарочки. Но случай интересный, где еще выставленный на даре блок найдешь…

– Дорогая, у тебя коньяк кончился?

– Терпение, – рявкнула Кира, – терпение у меня кончилось! Как ни зайдешь в твой кабинет – опа, он! Целое лето с ним возишься.

– Ищу способ, как помочь ему без последствий для себя, – объяснил я раз в сотый. В тот же по счету раз увидел недовольно наморщенный нос и добавил: – Не ревнуй, первый раз все равно самый волнующий…

Она хмыкнула и, перевернувшись на спину, уставилась в небо. Сверху кружила птичья тень, свинцово набухали, уплотняясь, грозовые тучи. Конечно, не получится без последствий. И даже с минимальными. Хорошо, если в принципе получится. Как говорит Лейка – у всего своя цена. Не вижу проблемы, почему бы не заплатить, когда оно того стоит. Заодно появится больше времени на центр, пока бесценный заместитель не упахался. Я сел рядом, оттеснив ее с валуна.

– Лучше скажи, что сюда добавить. Страшненького. Только, чур, без корейских зомби в поезде.

– Твоя презентация по стратегии развития, вот что страшно, – пробормотала она. – Бесчисленные стрелочки вверх… Цели в стиле «пятилетку – ударными темпами». И показатели с лишними нулями.

А отцу понравилось. И знаю я, из-за чего эти упаднические речи. Оленька, фокусница-неудачница, после провальной попытки пробраться на какую-то частную вечеринку, загремела в полицию, Кире пришлось через Рому вытаскивать. А ей, видите ли, до сих пор нехорошо по его поводу. Сам дурак. Нечего было три месяца тормозить. Хотя время тут не лечит и не решает – или принимают, или нет. За уши не вытянешь, разве что оторвешь. На фиг такую большую сильную любовь.

– Впрочем, страница с графиком продаж гениальна, – признала Кира, – весьма.

– Потому что ты его делала?

– Да-а-а!

Очертания птицы на жухлой траве стали шире, порывы ветра резче и злее. Докатились слабые, приглушенные отзвуки борьбы и тонкий жалобный писк. Я отодвинулся. Если расчет верен, то сейчас… Она изменилась в лице буквально за мгновение до. С неба просвистело, на наш камень плюхнулась облезлая белка, сжимая несоразмерно мощными челюстями пронзенную длинными клыками тушку орла. Издала кровожадное «бф-в-в» и радостно зачавкала. Перья во все стороны полетели.